обновлено: 11:27, 07 сентября 2023
Общество
Хозяин острова, или Обской Робинзон
Эта необычная история произошла с одним из жителей Кутопьюгана в начале семидесятых годов прошлого столетия. Она даже попала на страницы газеты.
Время для чтения ~ 17 минут
На рыболовецких песках в районе Халейских островов между факторией Пуйко и посёлком Панаевском на высоком берегу расположились две палатки рыбаков. Добывали в основном муксуна. Рыбы в те времена было очень много.
Руководство рыбозавода распорядилось поставить на рейде недалеко от Панаевска плашкоут — деревянную несамоходную посудину для временного хранения улова, с одним глубоким трюмом и каютой для двух человек. Эти судёнышки хорошо зарекомендовали себя с начала образования рыбозаводов и использовались до конца семидесятых, пока на смену им не пришли металлические плашкоуты.
Преимущество деревянных — в жару лёд оттаивал медленно, дерево не допускало сильного перегрева.
Шкипером плашкоута был Гаврила Анагуричи, матросом — молодой и шустрый Володя Анагуричи, ненецкое имя — Хатей. Дуэт получился неплохой, работали в любое время суток.
Судьбоносная встреча
В начале июля, в аккурат на День рыбака, к плашкоуту причалила бударка с утренним уловом. Гаврила спал после ночного дежурства, поэтому улов принял Хатей. Он тщательно ополоснул рыбу забортной водой и начал взвешивать, ловко перекидывая гирьки и записывая массу, не забывая отнять вес деревянной тары. Затем деревянные ящики с рыбой обложил льдом, засыпал солью. С одним из гостей расставил тару в трюме и сверху плотно укрыл толстым слоем рогожи и брезентом.
После сдачи улова рыбаки собирались заехать в Панаевск за продуктами и купить что-нибудь «погорячее», чтобы отметить профессиональный праздник. Торопились, да и ветер начал усиливаться. Напросился с ними в посёлок и Хатей, уверяя, что, пока напарник спит, успеет купить всё для застолья, ведь им на плашкоуте тоже надо отметить День рыбака. Те согласились.
Хатей быстренько переоделся, взял деньги и капроновую авоську, скомкал её и сунул в карман болоньевой куртки.
От порыва плашкоут качнуло, северный ветер не на шутку разыгрался. Но привычные к волнам рыбаки смело шли курсом на Панаевск. Довольный Хатей, усевшись в трюме, громко напевал свою любимую песню «Виновата ли я». Он выучил её, слушая по радиоприёмнику «Спидола».
Бударка причалила с набежавшей волной на свободное от лодок место, рядом с калданкой, корма которой были в воде, а на дне лежали вёсла. Хатей покачал головой, мол, не по-хозяйски это, и выскочил на берег:
– После магазина буду ждать вас в лодке.
В продуктовом магазине очередь была небольшая, и матрос, стоя у прилавка, мысленно выбирал, что взять. Зарплаты в те времена были хорошие.
В дверях столкнулся с нетрезвым молодым человеком, который грязно выругался, увидев незнакомца. Хатей промолчал, пропуская наглеца, и с испорченным настроением отправился к лодке. Авоську положил в трюм, накрыв непромокаемой рыбацкой курткой. В ожидании хозяев бударки решил прогуляться до хозяйственного магазина. Купив мыло и несколько пар носков, вышел на улицу. И тут снова лицом к лицу столкнулся с вышедшим из-за угла незнакомцем, который несколько минут назад невежливо с ним обошёлся:
– Илья! — протянул руку парень.
– Володя! — ответил Хатей.
Разговор не клеился. Помолчав, Илья попросил закурить, а потом вместе отметить праздник. Отказываться было неловко, хотя предчувствие подсказывало, что не нужно этого делать.
Интуиция не подвела. Через какое-то время между новыми знакомыми завязалась драка. Оттолкнув изо всех сил Илью, Хатей направился в сторону лодки. Но обиженный «товарищ» начал громко кричать и звать на помощь. На зов откликнулись двое парней и зашагали вслед за моряком. Хатей, увидев погоню, скинул мешковатую куртку и побежал. Рыбацкой бударки на месте уже не было, и матрос оттолкнул от берега калданку. Запрыгнул в неё, когда вода была уже выше колена. Преследователи остались на берегу, угрожая, что поймают в следующий раз.
Совсем один
Успокоившись, Хатей хватился, что вёсел внутри нет.
– Ничего, — подумал он про себя, — ветер попутный, доберусь до берега, а там пешком до рыбацких палаток.
Сначала всё было хорошо — порывистый ветер нёс в нужную сторону, но на середине пути быстрое течение стало относить матроса ниже — к мелким островам. Грести руками сил не хватало.
Хатей кричал, звал на помощь, но пользы от этого не было. Крутые волны бросали небольшую калданку из стороны в сторону, казалось, что её разломит пополам.
Наконец лодка коснулась мели. Обрадованный парень вылез на песок, проросший мелкой травой, перепутанной с речной тиной. До кустов далековато. Пока тянул калданку, снова стало глубоко — почти по пояс. Трава была густой, и тащить лодку становилось тяжело. Он проволок её до относительно мелкого места и оставил не привязывая.
Хмель от перенесённого стресса прошёл, хотелось чего-нибудь пожевать. Для начала Хатей отправился изучать остров. Он оказался довольно крупным: примерно пять километров в ширину и десять — в длину. До ближайшего острова было около полукилометра. Течение в этом месте сильное. Ближе к краю леса почва была глинистая, с кочками у мелких озёр. С южной стороны растянулось ровное поле. По сколоченным крест-накрест деревянным конструкциям стало понятно: оно предназначено для косьбы. Пробиться вглубь леса мешал тальник.
Хатей решил поискать хороший, длинный шест, которой можно приспособить вместо весла. Наконец, нашёл среди густой растительности подходящую, похожую на клюку, талину. Он тщетно пытался обломить ветку, выкручивая её что есть силы и ругаясь про себя.
– Эх, топорик бы сейчас или нож на худой конец, — подумал бедолага.
В животе заурчало. Матрос сходил к воде, напился.
– Ничего, кто-нибудь всё равно проедет. Надо караулить с северной стороны. Сейчас шторм, вот и вода прибывает, — рассуждал Хатей, увидев, как недавний след от сапога уже смыло.
Он долго ругал себя за то, что скинул куртку — сейчас не дрожал бы от пронизывающего всё тело ветра. В карманах брюк нашёл три рубля семнадцать копеек. Хотел выкинуть, но передумал: «Не навсегда же здесь останусь».
Из веток молодого тальника Хатей соорудил что-то вроде шалаша и почти сразу уснул под шум жужжащих и жалящих нещадно комаров.
Голод не тётка
Проснулся парень от холода. Чтобы хоть немного согреться, начал бегать.
Ближе к полудню ветер ослаб, солнце засветило ярче, обдавая теплом. Тут он вспомнил про калданку и кинулся на северную часть острова. От волненья затряслись руки. Калданки на месте не было, видимо, унесло прибывшей водой. Хотелось плакать, ведь плавать он не умел. Да и переплыть реку с такой шириной и течением невозможно.
В голову лезли разные мысли.
– За что мне такие муки? — закричал Хатей и зарыдал.
Успокоившись, начал думать, как быть. Для начала нужно было добыть что-нибудь съестное. Решил искать гнёзда мелких пташек. Наконец, набрёл на одно. Четыре желторотых птенца поочерёдно поднимали на неокрепших шеях головы и раскрывали клювики. Матрос вынул одного за голову и посадил на ладонь, тёплое тельце вздрагивало, пытаясь крепче укрепиться на слабых лапках.
Жалко было птенца, но голод был сильнее. Хатей съел только то, что называлось мясом, остальное закопал. Неприятные ощущения и непривычная еда дали о себе знать — его стошнило. Пошатываясь, несчастный поплёлся к берегу и напился воды. Он пробовал жевать траву, листья, но они вызывали жжение в желудке.
Вспомнив школьные уроки истории о том, как древние люди добывали огонь, Хатей собрал ворох сухой травы, нашёл две ветки. Той, что потолще, отколупал отверстие. Без железного предмета это оказалось не так-то просто, пришлось повозиться. Потом, сидя на траве и придавив ногами толстую ветку, он засунул в отверстие ветку потоньше и начал вращать её в ладонях. На ощупь палочка стала горячей, но толку от этого не было. За полдня ладони раскраснелись, на них появились волдыри. В сердцах Хатей бросил ветки на землю и начал топтаться по ним.
– Пропади ты пропадом! — кричал он…
На следующий день матрос поймал небольшую лягушку. Съел только ножки, остальное выкинул. Припав к воде лицом, чтобы напиться, заметил стайку мальков. Тут же прихлопнул комара, севшего на руку, и кинул в воду. Мальки подплыли, один из них молниеносно схватил добычу и удалился на глубину.
Хатей снял брюки и завязал штанины в узел. На отмели он выкопал яму шириной в полметра. Сел в неё и принялся хлопать ладонью одолевающих комаров, собирая их в кучку. Когда набралось достаточно, пошёл к воде и выкинул на неглубокую отмель приманку. Мальки собрались стайкой и смело атаковали её. Хатей в это время зачерпнул штанами стаю рыбёшек. Бережно держа перед собой орудие лова, он вылил содержимое в вырытую яму. Потом торопливо рассовал в рот ещё живых мальков. Есть захотелось ещё больше. Несколько раз матрос черпал улов. Без соли и хлеба он даже не чувствовалось вкуса рыбы, но каждую порцию старался тщательно разжёвывать.
Надежда умирает последней
Так тянулись дни за днями. Хатей уже потерял счёт времени. У него отросли усы и борода, потрепалась рубаха, штаны разошлись по швам с одной стороны.
Однажды он услышал гул вертолёта, выбежал на свободное от леса пространство. Закричал что есть силы, замахал руками. Но вертолёт пролетел мимо, так и не заметив бедолагу.
В тихую погоду иногда доносился шум проходящих катеров, но они были далеко. Попытки кричать и махать ветками деревьев результата не давали. Каждое утро Хатей просыпался с мыслью, что уж сегодня-то удастся привлечь чьё-нибудь внимание.
Дико хотелось есть. Как назло, ягоды ещё не созрели. Судя по кустам, на острове были большие заросли красной смородины. Как-то на одном из них Хатей заметил паутину. От нечего делать он закинул в неё убитых комаров, паук сразу опустился из своего лежбища и, хватая лапами жертвы, завернул их. Всмотревшись, матрос заметил светящиеся глаза хищника и мощные челюсти. Мелькнула мысль съесть паука, но потом стало противно.
Однажды он набрёл на выводок утят. Утка, притворяясь раненой, семенила в шаге от него, уводя от потомства. Утята разбежались в густой траве, сил догонять их не было. Голова кружилась, и парень упал лицом в траву, заплакав от бессилия.
В свой шалаш он каждый день добавлял траву и ветки для подстилки. Внутри получилось что-то наподобие кокона, который хорошо защищал от холода и от назойливых комаров. Запах свежего сена кружил голову.
Как-то сквозь сон Хатей услышал знакомый рокот мотора — не поверил, подумал, послышалось, но ветер донёс отчётливый звук. Парень торопливо выскочил из своего жилища — мотобударка уже проехала и сворачивала в протоку. Хатей кричал и прыгал вслед удаляющейся лодке, но никто не услышал его и не оглянулся. Зато затеплилась надежда, что его ищут, надо подождать ещё немного. Чтобы больше не пропустить лодку, он перетащил шалаш ближе к реке.
Спасение приплыло из Панаевска
Прошло ещё несколько дней, сил передвигаться оставалось всё меньше. Матрос сильно похудел, рёбра под кожей прощупывались всё отчётливее, через натянутую кожу стали выпячиваться позвонки. Волосы отросли, и чёлка лезла в глаза.
Погода изменилась. Наступило безветрие, солнце нещадно жгло. И так пять дней. Сидя на отмели, Хатей ловил мальков и ел, но никак не наедался. Потом вышел на сухой берег и уснул на мягкой траве. Ему приснился Илья. Он тянул к нему руки, пытаясь схватить за горло, и неистово хохотал. От страха парень проснулся, над головой кричали халеи. Какой ужас: Илья издевался над ним во сне, птицы — наяву.
Он снова закрыл глаза. В полудрёме послышалось стрекотание. Боясь обмана, Хатей закрыл уши и, не надеясь на чудо, уткнулся в траву. Слёз не было, вместо этого давила какая-то горечь отчаяния. Звук продолжал усиливаться, уже отчётливо слышался рокот мотора. Хатей поднял голову и посмотрел на водную гладь — со стороны Панаевска шла, покачиваясь на мелких волнах, мотобударка с людьми. Глаза прослезились, расплывчатый силуэт лодки шёл в его сторону.
– Эй! — крикнул Хатей, но голоса своего не услышал. Во рту пересохло.
Лодка коснулась берега, люди по одному выпрыгивали на сушу. Хатей поднялся на ноги и совсем ослабевший от потрясения, шатаясь, зашагал навстречу. Его заметили, сначала отпрянули назад, и лишь потом, поняв, что это бедствующий человек, помогли ему добраться до лодки. Прибывшие оказались сенокосчиками из Панаевска.
Хатей коротко рассказал, как попал на остров, и попросил поесть. Самый старший из бригады запретил давать много еды. Выяснилось, что они слышали об исчезновении матроса. Несколько лодок с рыбаками на борту долго искали его по всем островам. И только обнаружив калданку в районе заброшенного посёлка Шуга, посчитали его утонувшим.
Спасители решили доставить бедолагу в поселковую больницу: вид у него был ужасающий. Двое ребят повезли Хатея в посёлок, остальные остались косить сено.
Из Панаевска моряка санитарным рейсом отправили в Салехард. Там он и попал на глаза корреспонденту газеты.
На острове Хатей провёл больше месяца. За это время шкипера Гаврила Анагуричи затаскали по судам, долго расспрашивали о Володе-Хатее. Даже было подозрение на убийство. Только после опроса рыбаков поняли, что он ни при чём.
Подлечившись, Хатей встретился с Гаврилой. Тот был счастлив, что моряк остался жив.
После этого злополучного приключения остряки прозвали кутопьюганца «Хозяином». Так и называли его всю жизнь.
Текст: Никита Анагуричи (печатается в сокращении)
Журнал «Северяне», № 3, 2023 г.
Авторы
Красный Север
Журналист
обновлено: 11:27, 07 сентября 2023