обновлено: 22:18, 02 августа 2024
Общество
О любимой Аксарочке: история северянки
Мне четыре года. 29 ноября 1983 года самолёт Як-40 приземляется в аэропорту Салехарда. Город на полярном круге встречает нас обильным снегопадом. Мою беременную маму выводят первую — ребёнок просится появиться на свет.
Время для чтения ~ 23 минуты
У трапа уже стоит карета скорой помощи. Санитары берут её под руки и уводят. Я истошно кричу им в след: «Люди, куда вы уводите мою маму?!» Тем же вечером у меня родилась младшая сестра по имени Маша, «коренная» жительница Севера. С тех пор прошло сорок с лишним лет, и я, перебравшись на Большую землю, то и дело мысленно возвращаюсь на Ямал, в место, которое гордо именую Родиной.
До переезда на севера родители жили на юге Тюменской области. Мама трудилась фельдшером в деревне Баландино, папа плотничал. Жили не тужили: полдома, огород. Однажды пришло письмо от старшей сестры отца из Аксарки, тётя звала нас на ПМЖ. Недолго думая, родители собрали чемоданы и оправились в путь. В Аксарке мы сначала жили у родственников, затем нам дали комнату в общежитии. Оно стояло в Овражном переулке. Холодно там было — жуть, удобства общие и на первом этаже.
Одним не прекрасным днём в общежитии случился пожар. Иду я из школы и вдруг вижу, как из окна в сугроб летит наш новенький телевизор «Горизонт». Дым валит страшный, треск, запах гари. К счастью, обошлось без жертв, да и голубой экран не пострадал — служил нам потом еще не один десяток лет! Всех погорельцев распределили по квартирам, друзьям. В красной комнате РСПУ устроили стихийный склад спасённого добра. А спустя некоторое время нам дали балок. Какая это была радость! Он был как полноценная однокомнатная квартира с кухней, спальней и прихожей. На удивление в нём было очень тепло и уютно. Позже папа сделал пристройку, где зимой отлично хранились купленные туши оленя и рыба.
Детский сад
Первое время мама трудилась диетсестрой в детском саду «Чебурашка», а я посещала соседний — «Малышок», куда ходила моя двоюродная сестра.
Самое яркое воспоминание о садике связано с субботними днями. Мои родители работали, и до обеда я была в саду. Занятий в этот день не было, и мы занимались полезным трудом — опрыскивали и протирали водой комнатные растения. В группе включали телевизор, где шла популярная тогда аэробика, и мы, воображая себя спортсменками, старательно выполняли упражнения на гимнастических ковриках.
Школа
Начальная школа располагалась в центре села, на высоком берегу Оби, с которого открывался чудесный вид. Идти до неё было не очень далеко.
После уроков я нередко любовалась пейзажем и по-детски удивлялась, почему Обь называют рекой, ведь она такая широкая и уходит за горизонт. Море — не иначе!
В здании начальной школы было три классных помещения и крохотная учительская. На большой перемене привозили чай и хлеб с маслом или пирожками. Это был самый вкусный чай, которой я когда-либо пробовала в жизни!
Средняя школа находилась совсем рядом с нашим балком. Это обстоятельство всегда радовало меня, особенно зимой. В отличие от начальной здание средней школы стоит до сих пор. Сейчас там управление образования. Символично, правда? Заходя в него, я безошибочно могу сказать, где именно располагался тот или иной класс. Рядом со школой стояла мастерская. Она тоже уцелела. Девочек там учили шить, а мальчишек — плотничать и столярничать. Помню, мы шили юбки и галстуки, а пацаны мастерили табуретки и строгали доски.
Я любила нашу школу, несмотря на то, что зимой там было очень холодно. Порой приходилось учиться в верхней одежде и писать в перчатках.
Нашего классного руководителя звали Зинаида Степановна Саргина, она преподавала алгебру и информатику. Между собой мы сокращённо величали её «ЗинСтепанна». Она знала это и не обижалась. Наш класс был шумным, непослушным, но она любила нас словно мама. Жила Зинаида Степановна рядом со школой, и когда у неё было «окно» между уроками, бежала домой и жарила нам пончики! Представляете? На одной из переменок мы собирались и вместе пили чай. А ещё в классе всегда были её старые кофты и свитеры, которые она надевала на девочек, чтобы согрелись. Ну как такое можно забыть?
Не могу не вспомнить учителя биологии Елену Алексеевну Ермолину. Как она интересно, я бы даже сказала — вкусно, вела свой предмет. Я буквально заслушивалась, понимала всё с первого раза. Учить дома даже не приходилось. А на вступительных экзаменах в вуз члены комиссии были в восторге от моей подготовки по биологии. Спрашивали, откуда такая приехала. Я гордо чеканила регион и ФИО учителя. Вот вам и сельская школа!
В школе нас приобщали к общественному труду. Класс делился на «звёздочки» — по пять человек. В определённый день мы чистили территорию у памятника Ленину. Зимой при обильном снегопаде это было нелегко. Однажды, чтобы не подвести нашу «звёздочку», мне пришлось взять с собой свою младшую сестру, у которой была температура. Она сидела на ступеньках администрации и ждала меня. Снега в тот день было много, а другие ребята так и не пришли. Чистила дорожку одна. Благо меня заметил дворник и пришёл на помощь. Памятник Владимиру Ульянову до сих пор стоит на центральной площади Аксарки.
Наш класс, как водится, был многонациональным, но я не помню, чтобы мы ссорились на этой почве. Да, были единичные дразнилки, но они быстро пресекались взрослыми. Никогда не забуду, как нам твердили: «Дети, запомните, пятнадцать республик — пятнадцать сестёр! Вы все равны! Никто из вас не лучше и не хуже!» Поэтому мы росли дружно, узнавая культуру друг друга.
Улица Зверева
В те времена жильё работникам давали от организации. Была очередь, которая доходила до нуждающихся. Такое счастье выпало и нам. Трёхкомнатная квартира находилась в новеньком четырёхквартирном доме по улице имени героя Советского Союза и нашего земляка Анатолия Зверева. Радости не было предела. У нас появилась своя детская комната.
Дело было летом. Накануне родители купили нам велосипед «Кросс», на котором мы умудрялись кататься в пятиметровом зале! До сих пор помню этот восторг.
Так получилось, что в Аксарке мы всё время жили именно на улице Зверева. Когда-то ей заканчивался посёлок. За нашим домом был только аэропорт, а на другом конце улицы ещё одна местная достопримечательность — магазин смешанных товаров с негласным названием «Башмачок». На его длинных и широких ступеньках мы любили собираться с ребятами и играть.
Когда-то наш дом по улице Зверева гордо возвышался над остальными старенькими деревяшками. Потом его обшили сайдингом, и началась его вторая молодость. Я помню, как сносили другие дома, помню, как щемило сердце, как плакали их жильцы. Сейчас из деревянных остался только наш. Среди кирпичных гигантов он кажется таким крохотным, но несломленным старичком. А ещё он продолжает греть моё сердце, ведь там живёт мама.
Соседи
Нам очень повезло с соседями, это были хорошие люди. Со всеми мы были в дружеских отношениях. Мама сразу договорилась с тётей Машей Лонгортовой, что из-за детей они никогда не будут ругаться. Сказано — сделано. Сколько бы мы ни ссорились, они никогда не портили между собой отношения.
Тётя Маша всегда отдавала нам излишки рыбы, носила её целыми тазами. В те времена не было запрета на вылов и квот. В благодарность мама угощала своей стряпнёй: булочками, пирожками, блинами. Соседская девочка Наташа так и говорила: «Тётя Таня, мы выросли на ваших пирожках». Мы любили ходить друг к другу в гости, засиживались допоздна, играли в дочки-матери, школу, пили чай.
В нашем доме жил ветеран войны, орденоносец Михаил Дмитриевич Добрынин. Тихий дедушка с небольшой седой бородой. Мы так этим гордились — рядом настоящий защитник! Его уважали настолько, что нарисовали красные звёздочки не только на двери его подъезда, но и на двери сарая и даже туалета! Одно слово, дети. Жена ветерана, баба Маша, статная, добродушная женщина, всегда носила крупные янтарные бусы. Она часто хвалила маму за то, что мы приучены к труду.
Другой сосед, деда Миша Мальков, был настоящим папой Карло. Под нашим домом он организовал себе целую мастерскую. Благодаря ему по периметру дома появился забор, а позже деревянный домик для игр.
У каждого из соседей во дворе было по теплице, в которых выращивали огурцы, помидоры, редис и цветы. Картошка росла на грядках у дома. Правда, наш огород был подальше. Первый урожай нас разочаровал, но научил садить картошку по-северному, почти как лук. Несколько лет мы усердно удобряли наш клочок земли. На пятый год огородничества уродилась прекрасная картошка. Как сейчас помню её сорт — «Роза». Увы, сразу после этого огород забрали под строительство.
Досуг и культурная жизнь
Особых развлечений у нас не было. Разве что кино. Мы любили ходить в клуб и смотреть фильмы. Однажды младшая сестра ушла туда одна и заснула во время сеанса. Долго же мы её потом искали!
Летом любили играть в казаки-разбойники, зимой пропадали на деревянных горках и рыли в снегу окопы, даже в актированные дни. Учиться в мороз никто не хотел, а гулять — всегда пожалуйста!
Моя жизнь в маленьком северном посёлке заиграла новыми красками, когда меня отдали на… балет! Да, именно так. Супруги Серовы открыли балетную студию, а позже и театр хореографических миниатюр. Это было смело, ново, интересно. Никогда не забуду, как они ставили спектакль «Кошкин дом». Мне досталась роль пожарного. Премьера проходила при полном аншлаге. Прошло столько лет, а люди до сих пор помнят это грандиозное зрелище. Мы так гордились, что участвуем в спектакле, словами не передать.
Костюмы для персонажей Серовы шили сами. Работа не прекращалась до самой ночи. Даже перед выходом на сцену они что-то подправляли, подшивали прямо на нас.
Старый клуб в Аксарке был очень уютным и, как мне казалось, не маленьким. В нём располагалось несколько вокальных ансамблей. Помню, как гремел на весь район мужской коллектив «Полярис» и женский «Ретро». Мальчишки ходили в клуб на фотокружок, девчонки на хор и балет. В выходные мы танцевали на дискотеке. Хорошее было время.
Однажды в наш поселковый клуб в Аксарке приезжал Вячеслав Малежик — событие огромного масштаба. В зале было тесно настолько, что, когда артист пошёл в народ, зрители, стоявшие в проходах, еле дали ему пройти. Он так удивлялся, какой чистый у нас посёлок. А мы смеялись, ведь дело было зимой.
Транспортная схема
Метеоры, омики, катера — на всех этих видах водного транспорта мы добирались до Салехарда в период навигации. Путешествия по Оби всегда казались мне романтичными и увлекательными. Под рокот двигателя я любовались местными красотами и вглядывалась в коричневую глубину главной артерии Ямала. Судно резало водную гладь или упорно шло по волнам, брызги долетали до пассажиров на палубе, ветер трепал им волосы и одежду, но те не спешили уходить. Минуты единения с природой завораживали всех. Время идёт, а это не меняется.
В зимний период добраться до окружной столицы можно было по берегу Оби на Урале-вахтовке. То ещё приключение. Трясло там знатно, но мы как-то умудрялись принимать пищу и даже дремать.
В начале 2000-х годов в Аксарке появилась автомобильная дорога, соединившая нас с окружной столицей. Этому событию несказанно радовались все жители без исключения. Когда дорогу только-только отсыпали гравием, я собралась в отпуск. И пусть наша легковушка буквально тонула в мягком, неукатанном покрытии и один раз застряла, мы были счастливы, всё-таки это была дорога, настоящая!
Сухая картошка и компот
Из-за сложной транспортной схемы продукты питания всегда покупали оптом, то есть ящиками и мешками. Если солили, то целыми эмалированными ваннами или кадушками — у кого что было.
На Севере я впервые попробовала сухое молоко и сухую картошку. Так себе удовольствие. Но если сдобрить последнюю молоком и сливочным маслом, получалось вполне себе пригодное кушанье. Что поделать, картошка часто мёрзла при транспортировке, поэтому ели сухую.
На каждый праздник на нашем праздничном столе в обязательном порядке был сливовый или персиковый компот. До начала пиршества мы с сестрой, как кошки вокруг сметаны, ходили у стола и не могли дождаться начала праздника. При почти полном отсутствии овощей и фруктов это было настоящим лакомством. Как-то в магазин привезли солёные арбузы в банках, но отведать этот деликатес я так и не отважилась.
Никогда не забуду девяностые — время большого дефицита продовольственных товаров. Помню, как у гастронома выстраивались длинные очереди. До позднего вечера продавцы выдавали продукты питания по талонам. Это странно звучит в наши дни, странно было и тогда.
Больница
Здание старой поликлиники, где мама работала клиническим лаборантом, сохранилось до сих пор. Сейчас это жилой дом.
Мамина лаборатория находилась в самом конце здания. Из оборудования кабинета припоминаю пузатый автоклав для стерилизации инструментов и старенький микроскоп, который ломался время от времени. Сколько раз папа его чинил! Когда мама задерживалась на работе, мы шли её «выручать». В минуты отдыха она позволяла нам смотреть в микроскоп, попутно объясняя, что мы там видели. Сестрёнка так вообще научилась разбираться в анализах.
Каждый день мама приносила на своей одежде запах больницы. Папа трудился на пилораме, и его запах древесной стружки мне нравился больше. А мама любила повторять, что деньги не пахнут.
Гастроном
Продовольственный гигант по имени «Гастроном» находился на главной улице посёлка — Первомайской. Поход в него был для меня настоящим событием и знаком доверия от мамы. Мне давали список, большую авоську и с богом отправляли в путь. Шучу. Купив всё строго по списку, на сдачу я всегда покупала сладости в отделе «Кулинария». Какие там пекли торты и пирожные! Пальчики оближешь. Немудрено, что продукцию кулинарии раскупали за считаные часы. А ещё в гастрономе продавали свежее молоко. Хорошо помню, как мы с бидонами стояли и наблюдали за магией наливания молока из фляги в банки, бидоны и прочие сосуды. Сейчас в бывшем гастрономе находится уютное кафе.
Рядом с гастрономом была столовая. По субботам и воскресеньям маленькие жители Аксарки любили ходить в кафе «Сладкоежка». Это было чем-то нереальным для нас. Чтобы попасть туда, мы приходили заранее и подолгу ждали на морозе. Уплетая пирожные, тортики и коржики местного производства, по «видику» смотрели диснеевские мультфильмы. Это было незабываемо.
Баня
Отдельное место в посёлке — баня. Поход в неё был целым событием. Раз в неделю с одного конца Аксарки мы шли на другой. Долго сидели в очереди, там узнавали последние новости и коротали время у буфета. Подогретые разными известиями, в парной начинались бурные обсуждения. Женщины, намазав себя мёдом, парились и трещали как вороны.
В поселковой бане была неписаная традиция — мыть друг другу спины. Знакомые — не знакомые, роли не играло. Попросили — значит мой! На этой почве я сблизилась в общении с одной очень строгой учительницей.
Правда, мыться вдоволь в бане нам получалось крайне редко. Частенько за мамой прямо в баню приезжала больничная машина и увозила её делать срочные анализы. Поэтому нас сестрой мыли быстро в несколько рук чужие тёти. А ещё маму нередко поднимали среди ночи, приезжала скорая и увозила её в лабораторию. Не помню, чтобы она жаловалась. Мама любила свою работу, однако не хотела, чтобы мы пошли учиться в медицинский.
Аэропорт
Из окна нашего дома был виден аэропорт и взлётное поле — такой простор и красотища неописуемая. Зимой одноклассники оставляли у нас в сенях лыжи, а пассажиры сумки с вещами. Рейсы часто задерживались.
Сейчас в здании аэропорта информационное агентство «Приуралье». Съёмочный павильон и монтажная — бывший зал ожидания. Помню, как в ожидании Ан-2 мы лопали в нём котлеты и запивали их компотом из сухофруктов. «Аннушка», так ласково называли этот самолёт, был очень шумным, но незаменимым тогда видом транспорта.
КБО
Сестра моего папы, тётя Галя, работала швеёй в Аксарке на комбинате бытового обслуживания — сокращённо КБО. Помню, там шили одежду. Штурмовки для всей семьи нам сшила именно тётя Галя. Они были очень прочные и качественные!
Сейчас в здании бывшего КБО находится краеведческий музей. О былых временах напоминает лишь крутая лестница на второй этаж внутри учреждения и запасный выход с торца.
Универмаг
Этот магазин в детстве мне казался волшебным. Я могла часами любоваться товарами в детском отделе. Иногда заветные игрушки нам всё же покупали.
В канун новогодних праздников на окнах магазина появлялись знакомые сюжеты из сказок. Это было каким-то волшебством для меня — окна как большие поздравительные открытки. Загляденье!
Послесловие
Вот уже пять лет я перековываюсь из северянки в южанку, но душа моя осталась там — в краю бескрайних снегов и морозов. Не было дня, чтобы я не вспоминала про свою Аксарочку. Посёлок тогда и сейчас — огромная разница. Деревянные тротуары и дороги сменил асфальт, вместо одноэтажных домов — капитальные новостройки, повсюду детские площадки, культурные и спортивные объекты. Визитной карточкой Аксарки стал сквер основателям села. Недавно появился Храм в честь иконы Божьей Матери Одигитрии, скоро сдадут новый современный спортивный комплекс. Последний раз я была в родном селе год назад. Гуляя по его улицам, в голову сами собой пришли эти строки:
«Здесь даже воздух «вкусный», и люди все родней,
И места нет красивей Аксарочки моей!
Пройдусь по её улочкам — новинки, красота,
Цветёт село любимое, цветёт, как никогда!»
Текст: Ольга Киприна Журнал «Северяне», №3 , 2024
