обновлено: 04:57, 27 июля 2024
Общество
Имам надымской мечети: в бою атеистов не бывает
Решение поехать к землякам-мусульманам, принимающим участие в специальной военной операции, у имама надымской мечети Исмагил-хазрата созрело сразу после начала СВО: «Во-первых, чтобы поддержать ребят, во-вторых, показать, что мы едины. Мусульмане Ямала так же, как наши бабушки и дедушки во время Великой Отечественной войны, сегодня вместе со своей страной».
Время для чтения ~ 11 минут
Молодой Исмагил свою жизненную дорогу искал недолго. Бабушка с дедушкой, глубоко верующие люди, с детства приучали внука к вере, и после школы он поступил в Октябрьское медресе «Нуруль Ислам». После учёбы начал служение в мечети татарстанской деревушки Тумбарла. И уже оттуда в 2006 году вполне опытным священнослужителем приехал в северный город Надым, где за два года до этого построили мечеть.
В Надым многие приезжают в поисках лучшей доли, а о духовном задумываются лишь в преклонном возрасте, когда приходит пора возвращаться на Большую землю. Такова специфика северных городов.
– И всё же люди в Татарстане и на Крайнем Севере ничем друг от друга не отличаются, — уверен Исмагил-хазрат. — Есть верующие и есть неверующие. Чтобы быть верующим, нужны убеждения. Человек сам должен прийти к вере. Мы ведь не заставляем, а убеждаем и объясняем.
Имам учит и наставляет на путь истинный — в этом его задача. Конечно, в 1990-х и в начале нулевых годов было трудно — после семидесяти лет гонений на веру. Но справились. Спасибо предкам, сохранившим в душе ислам, а вместе с ним и сам народ, говорит собеседник, ведь это основа национальной культуры и традиций. Народы, отказавшиеся от веры предков, исчезли или растворились в других нациях, свою веру сохранивших.
– Когда приехал, народу мало в мечеть ходило, — вспоминает имам. — А сейчас мест не хватает на пятничной молитве. Молодёжи много. Сегодня своих детей приводят те, что пятнадцать лет назад мальчишками в мечеть ходили. Семьями приходят.
Исмагил-хазрат очень рад этому.
«Всегда рады ямальскому»
– В зону СВО я съездил уже четыре раза, — говорит имам. — Там часть моих прихожан, о которых я обязан помнить. Бываю в «Кедре», «Ямале», у сапёров и танкистов, в других подразделениях, где служат ямальцы. Мы не можем только «своих» посетить, а мимо других проехать. Сегодня ямальцы по всему фронту. Надымчане, уренгойцы, губкинцы… Стараюсь сначала попасть в Мариуполь, потом отправляюсь в сторону Мелитополя, оттуда в Волноваху и в Донецк, где служат ребята из «Росомахи». Из Донецка еду домой.
Получается большой круг вдоль всей линии боевого соприкосновения.
А ведь первый раз поехали наугад, не зная дороги и обстановки, без уверенности, доедут ли и смогут ли вернуться обратно. Но Всевышний сберёг в пути.
– Ребята очень рады и всегда с нетерпением ждут нашего приезда, — признаётся имам. — Стараемся лично развезти все посылки. Уж если проехал пять тысяч километров, то лишняя сотня по Донбассу не помеха. Правда, самих парней не всегда удаётся застать на месте, они много времени проводят на передке. Нас туда не пускают — опасно.
Бог говорит: «Оберегай себя, а я оберегу тебя». Вот только не всегда эту заповедь удаётся исполнять. В Донецке до сих пор тяжеловато, хоть наши войска и оттесняют вражескую артиллерию дальше от города. В стороне Херсона и Запорожья тоже местами «шумно».
– Но, если ты едешь, должен понимать, что везёшь помощь, которую ждут, — объясняет Исмагил-хазрат. — Иногда ребята говорят: «Зачем приехали в такую даль, передали бы с кем-нибудь!» Но мы ведь не просто приехали, мы хотим повидаться с ними, узнать, как дела, спросить, в чём нуждаются. У них сейчас вещевое и продовольственное снабжение отменное, но, если привезёшь что-нибудь ямальское, очень рады. Потом, оказывается, нужны дизель-электростанции, — потому что электричества часто не бывает. Сбросимся с прихожанами, купим...
С каждой поездкой ребят, ждущих надымского имама на передовой, становится больше. Ямальцев даже не нужно искать — они сами находят Исмагил-хазрата, бывая в отпуске, пишут ему в Телеграм, передают приглашения и просьбы через знакомых бойцов. Так список подразделений, которые необходимо обязательно посетить за короткую поездку, становится всё длиннее. А времени не хватает.
– В следующий раз, если муфтият благословит и Министерство обороны даст разрешение, хочу поехать на два-три месяца, — говорит Исмагил-хазрат. — Сейчас собираем необходимый груз. Но главное — своим приездом мы поддерживаем ребят, поднимаем их дух, показываем, что мы вместе с ними, переживаем за них.
Души у всех человеческие
В мечети идёт постоянный сбор средств в помощь бойцам. В Великую Отечественную войну в тылу активно собирали деньги на строительство боевой техники. Мусульмане Ямала продолжают эту традицию. Их очередной вклад — УАЗик, перегнанный своими силами к линии боевого соприкосновения.
– Это же не просто приехал, выгрузил гуманитарку — и обратно. Я стараюсь побыть с ребятами, пообщаться, что очень-очень важно!
Имам рассуждает: приезжаешь в расположение, а ребята только вышли с передка, где провели 12 суток. Возвращались оттуда несколько километров пешком в сумерках. В ночь предстоит идти на штурм вражеского укрепления. О чём в эту минуту можно говорить с бойцом, как заинтересовать, чем тронуть уставшую душу? Ох, как трудно бывает начать разговор.
– Просто сидишь и смотришь на них молча, — говорит имам. — И они молчат. Потом начинают понемногу разговариваться: вспоминают родные улицы, город, дороги. Конечно, молитвы читаем вместе, но это потом. А пока шутку за шуткой. Один чуть-чуть улыбнулся, другой. Пока разговоришь одного, он уже встал и на выход — на пост или по своим солдатским делам. Вместо него другой зашёл.
Ребята в блиндаже постоянно меняются. И даже неважно, кто ты — мусульманин, православный или буддист. Души у всех одинаковые, человеческие.
– Когда смотришь в глаза ребят, слёзы наворачиваются, — признаётся Исмагил-хазрат. — Потом очень долго и тяжело переживаешь эти встречи.
Иногда боль бывает невыносимая. Только вчера сидели с ребятами, общались, шутили, молитву на прощание вместе прочитали, а сегодня тебе пишут: во время штурма один «двухсотый» и один «трёхсотый»… И этот погибший парень перед глазами как живой стоит — вот с ним разговаривали, шутили.
– Это невозможно словами передать.
Мусульмане и христиане — братья
– За время моих поездок в зону СВО бойцы, с которыми я общаюсь, сильно изменились, — говорит собеседник. — На передовой — хоть там и не ведётся постоянная религиозная работа, атеистов не бывает. Каждый военнослужащий осознаёт, что в любой момент может умереть, и старается верить в лучшее. В итоге у него меняется менталитет, мировоззрение и жизненные приоритеты. Соответственно меняются и темы наших бесед. То, о чём доводится поговорить с новичком и бывалым воином, — совершенно разные вещи.
Но главное, там все — и мусульмане, и христиане — братья. Они вместе идут в бой и прикрывают друг другу спины. Без этого на передке нельзя.
Ребята всегда очень ждут священнослужителей. Любых. Все нуждаются в душевных беседах — в терапии человеческого тепла и понимании, иначе наступает духовное выгорание и апатия. Души людские не бездонные.
– Человек духовный, с нравственным стержнем внутри начинает верить в Бога, даже если раньше об этом не задумывался. А верующий ещё сильнее укрепляется в своей вере, — объясняет Исмагил-хазрат. — Люди в таких экстремальных обстоятельствах взрослеют душой. И я меняюсь вместе с ними.
По словам собеседника, с каждой поездкой на фронт его убеждённость в праведности СВО только крепнет. Хотя священнослужитель и должен в первую очередь думать о мире и согласии...
Когда долгое время проводишь с ребятами, они оттаивают, расслабляются и начинают рассказывать фронтовые истории о себе, о товарищах, о службе и о том, что там творилось до их прихода.
– Один парень из Донецка сопровождал нас в дороге и потом спросил разрешения зайти в мечеть, — вспоминает Исмагил-хазрат. — Сам он православный, но ему интересно стало, как в мечети всё устроено. Потом рассказал, что был в плену у «азовцев». Как они над ним издевались. Всего переломали. Он уже не надеялся живым остаться. А потом добавил: «Раз я выжил, значит Бог есть!»
Текст: Владимир Заводовский Журнал «Северяне», №3, 2024
